Николай Мымрин,

Командорские острова — корабли в море. Точно так же принимают, встречают корпусами-берегами свирепые удары штормов, ураганных ветров, засыпающих зимой снегом, заливающих дождями и обволакивающих туманами все остальное время года.

Но во все времена изредка здесь выдаются такие чистые, ясные проникновенные дни и ночи, когда небо ясно, море чуть заметно дышит. Днем ослепительное солнце отражается мириадами бликов в безбрежном океане. Ночью — луна безмолвно скользит по звездному небу. Луна и звезды отражаются в море, и теряется представление о том, где море, где небо. Глубокая тишина разливается вокруг, лишь изредка нарушаемая далекими, неясными звуками-вздохами, еще более усиливающими безбрежность и тишину моря.

В один из таких тихих июньских дней к югу от островов океанский спасатель шел на восток, в экспедицию. День клонился к вечеру. За кормой, на западе солнце опускалось близко к горизонту, расцвечивая море нежными переливами красок. Все, кто был свободен от вахт, находились на палубе. Говорили мало, покуривали. Все вокруг располагало к молчанию, спокойным тихим мыслям о недавно оставленном доме, о предстоящей работе.

На мостике корабля возник какой-то говор, движение. Привычный и уже, казалось, неслышимый гул двигателя нарушился. Корабль вздрогнул на переходных оборотах. Стало тихо. Лишь вода плескалась за кормой у бортов. Судно двигалось по инерции. Впереди по курсу, метрах в двухстах на поверхности моря что-то копошилось. Было заметно, что это какое-то животное пытается нырнуть или уйти в сторону от корабля. Через минуту-другую приблизились вплотную. Кто-то взял багор, еще один, зацепили, подхватили и вчетвером с трудом подняли на палубу неведомое существо. Это оказался морской котик, запутавшийся в большом многометровом куске трала.

Возня и гомон стихли. Все молча смотрели на диковинного зверя. Животное действительно вызывало восхищение. Крупные, темные с синевой глубокие глаза, светлые прилегающие усы, глянцевая от воды поверхность тела. Зверь был невелик, чуть больше метра в длину и выглядел сильно утомленным и измученным, не обращал внимания на окружавших его людей. Нужно было как-то освободить его из плена. Принесли телогрейку. Накрыли ею котика и, придерживая бьющееся и вздрагивающее тело, аккуратно разрезали ячеи трала вокруг зверя. Медленно, словно не веря наступившей свободе, он переступил ластами. Моряки чуть подались от него и теперь только рассмотрели во всем великолепии морского котика. Изящность — вот, пожалуй, то слово, которое емко и кратко создает облик этого существа.

Напугавшись восклицаний и изумленных возгласов людей, котик зашлепал ластами по палубе и сел у фальшборта на корме.

Незаметно стемнело. Включили прожектор. Судно уже давно двигалось прежним курсом, а моряки стояли, сидели невдалеке от котика, обмениваясь впечатлениями от представшего перед ними чуда природы. Кто-то предложил оставить котика в покое, и все постепенно разошлись. Долго не смолкали разговоры по каютам, всю ночь сменяющиеся вахты приходили посмотреть котика. Ту же телогрейку, которой освобождали животное из плена, оставили невдалеке. Было решено утром или в течение дня, в зависимости от состояния котика, выпустить его в море. А перед выпуском попытаться покормить свежей рыбой.

Коротка июньская ночь. Не успеют яркие звезды обсыпать небо, а на северо-востоке уже алеет заря. Возле корабля появляется силуэт первой чайки. Нарождается новый день.

На рассвете корабль был разбужен криками, топотом ног. Что случилось, в чем дело? Выбежали на корму и были поражены увиденным. На оставленной телогрейке было уже два котика: рядом со спасенным находилось крошечное угольно-черное его подобие. На рассвете родился детеныш.

Бестолково тычась носом, едва переступая от слабости ластами, детеныш прижимался к матери и повторял ее гибкие пластичные движения. Такие же большие, глубокие глаза, беспомощно глядящие на окружающий мир, черное тело, покрытое коротким блестящим мехом, вызывали нежность, умиление и непреодолимое желание потрогать, погладить детеныша. Морякам стоило немалых усилий, чтобы удержаться и не подходить, не тревожить мать и дитя.

В течение дня детеныш несколько раз принимался сосать мать, спал и креп на глазах. А в это время в каюте капитана совещались. Что делать? Не могло быть и речи о выпуске котиков в море — для новорожденного это гибель. Полетели радиограммы в управления с сообщением о небывалом случае. Так прошел день. К вечеру пришло распоряжение везти котиков на одно из лежбищ Командорских островов. И корабль изменил курс. Еще больше суток могли моряки любоваться и наслаждаться зрелищем интимнейших отношений редких животных. Чувствуя и понимая свою причастность к судьбе этих котиков, моряки высказывали догадки, предположения, желания как-то проследить дальнейшую судьбу спасенной самки и крестника. Все понимали, что котикам предстоит суровая, полная подчас неведомых опасностей, жизнь, безбрежные просторы океана, штормы и бесконечные странствия.