ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ РЫБАЦКАЯ СТУДИЯ ПРЕДСТАВЛЯЕТ
Я РОДОМ ИЗ ЯПОНИИСергей ВАХРИН,
Это автобиографический фильм. И начинается он такими словами: — Нет, я родился вовсе даже не в Японии. Моя родина — самый дальний восток Российского государства. И эту свою родину я очень и очень люблю, хотя многие из моих земляков ее ненавидят и проклинают. Моя малая родина — маленький поселок, расположенный в устье великой лососевой реки — Камчатки — Усть-Камчатск. Ну, а причем тогда Япония? При том, что именно в Японии я нашел то, что, казалось мне, навсегда потеряно в России. Что же именно– любовь к родному очагу, почитание стариков, сохранение народной памяти, бережное отношение к природе… Это фильм о войне Советского, а теперь Российского государства с собственным народом. Войне необъявленной и тайной, но от этого, наверное, еще более подлой и зверской, чем в войнах, если можно так о них сказать, обыкновенных. Эта война началась в 1926 году, когда советские этнографы отказали в праве на национальную принадлежность одному из самых древних народов Северо-Востока Азии , аборигенам Камчатки — камчадалам. Археолог, академик Н.Н. Диков нашел самую древнюю стоянку первых жителей Камчатки и определил ее возраст в 15 тысяч лет. Эта стоянка была расположена на берегу Ушковского озера в долине реки Камчатки. Но одним росчерком пера был поставлен крест на исторической памяти и на судьбе целого народа. Они были лишены льгот народов Севера, не получали ни северных надбавок, ни коэффициентов, как специалисты, прибывающие на Камчатку с материка. Но, самое главное, древние рыбоеды были лишены право на ловлю рыбы, без которой они не могли жить. В одном из самых живописных мест долины реки Камчатки — на входе в Щеки — был расположен небольшой камчадальский острог Камаки, названный так в память вождя Камака, получившего после крещения новое имя — Степан Кузнецов. Многочисленные Кузнецовы жили в Камаках и в годы Советской власти. В 60-х годах было принято решение об экономической бесперспективности села, история которого насчитывает тысячи лет. Камаки были закрыты. Народ заставили покинуть родное село — сначала закрыли школу, потом больницу, почту, магазин… Так обрубали исторические корни. Потомки вождя Камака поселились в Усть-Камчатске. Дядя Ганя и тетя Шура, родители моего друга детства Витьки Кузнецова, стали моими вторыми родителями, потому что у нас с Витькой в детстве было два общих дома — мой и его… Вскоре к переселенцам из Кама присоединились и потомки русских казаков из Нижнекамчатского острога, бывшего в свое время столицей Камчатки, который также потерял для Советской власти все экономические перспективы, затем -- потомки украинцев-молокан из Николаевки (которую основывали мои предки), русских переселенцев из Березового и Черного Яров. Из нескольких маленьких рыболовецких колхозов создавали один — мощный, на века с претенциозным названием —"Путь Ленина". В самом Усть-Камчатске в первые годы Советской власти также шли гигантские революционные преобразования. В 1927 году появляется поселок под названием Первый завод — здесь построен первый государственный рыбоконсервный завод. Мощность его даже по современным меркам просто невероятна — 8 технологических линий выпускали за восемь часов работы 288 000 банок. На заводе были механизированы все процессы. Но и этих мощностей оказалось маловато: завод был не в состоянии пережевать и проглотить то количество рыбы, которое давала в то время река. В 1928 году построен еще один завод. Очередной Усть-Камчатск так и остался в памяти как Второй завод. Сюда в 1947 году завербовались, убегая от голода из Новокузнецкого района Пензенской области мои дедушка с бабушкой с детьми, в том числе и с моей матерью. Но на этом строительство очередных Усть-Камчатсков не прекратилось — в пятидесятых годах в здесь открывается морской порт для вывоза деловой древесины в Японию — появляется поселок Варгановка. В шестидесятых решено перенести районный центр из старого Усть-Камчатска (деревни, как сначала пренебрежительно, а теперь с любовью называют его в Усть-Камчатске) в Новый. Так появился Новый поселок. Его строили по традициям Петра Великого — на болоте. Но это еще не все — принято решение строить город Усть-Камчатск. Строить не просто на перспективу — НА ПЕРСПЕКТИВИЩУ… На 18 тысяч человек. Намерения были, конечно же, самые благие — переселить людей из цунамиопасной зоны. Основания для этого были — в 1923 году цунами смыло частный рыбоконсервный завод на той самой косе, где был построен Первый завод. Только вот получилось и на этот раз по формуле:хотели как лучше, а получилось, как всегда. Как всегда — это значит с полным презрением к тому самому народу, для которого и было уготовано новое благо. В Москве и знать не знали, сколько Усть-Камчатсков скрывается под одним этим названием. Первый завод так до сих пор и не перенесен из цунамиопасной зоны — Москву попросту надули. А на старый Усть-Камчатск, на деревню, большая часть населения которой составляли выселенцы из Камак, Нижнекамчатска, Николаевки, Черного и Березового Яра, пустили, как разъяренных собак, бульдозеры (если бы под рукой оказались танки, то в ход пошли бы, уверен, они — ведь война продолжалась!), и они ломали дома как спичечные коробки, не оставляя людям никаких надежд на то, что они имеют право на родной очаг. Были разбиты и наши с Витькой дома. Мой отец прожил на Погодном только год и умер. Как умерли в тот год многие деревенские старики и старухи, жизнь которых оказалось заключенной в четырех серых бетонных стенах в городе, построенном на сером морском песке, на котором не росли ни деревья, ни трава. Мы постарались похоронить его на сухом и высоком месте. Но вокруг были болота, и сейчас кладбище разрослось, многие могилы находятся в воде — вероятно, хоронили людей в последнюю — жуткую для всех, кто живет на Погодном — зиму. И колосс на глиняных ( то бишь песчаных) ногах не выдержал испытания — рухнул на колени, похоронив под руинами не одного старика. Кто же из них мог без последствий выдержать зиму с сорокоградусными морозами и многодневными пургами, когда сугробы поднимались до третьего этажа, БЕЗ СВЕТА, ТЕПЛА, ВОДЫ И, соответственно, без КАНАЛИЗАЦИИ. Есть ли какой-то выход сегодня из того, что произошло в Усть-Камчатске? Заместитель главы администрации района Юрий Борисович Ковтун говорит однозначно: "Стариков необходимо ЭВАКУИРОВАТЬ". Как видите, в ход пошла фронтовая лексика. Скрывать уже нечего — война и должна была закончиться чьей-то победой. И если она велась против собственного народа, то уничтожение это народа и есть победа. Юрий Борисович не кривит душой и ничего не утаивает -- ситуация, хуже не бывает, бьемся, как рыба об лед, но результат тот же, что и у рыбы — превращаемся в ледышку. Денег же на переселение стариков — а в Усть-Камчатске остались только старики-пенсионеры и те, кому некуда ехать, кого никто и нигде не ждет, кто никому не нужен. Я повстречался со своими, деревенскими, земляками. Дядя Ганя, который живет здесь, восстановив разрушенный дом, с негодованием отзывается о правительстве — как же можно не сохранять собственный дом, какой же ты после этого хозяин. А я вспоминаю Японию, в которой был по своим "киношным" делам. Вспоминаю чистенькое, ухоженное русское кладбище в Нагасаки, -- первые могилы там появились еще в середине прошлого века. И тут же перед глазами затопленные могилы Усть-Камчатска и рухнувшие на землю кресты в казачьем Нижнекамчатске. В Японии, в каждом большом городе, я видел православные храмы — в Нагасаки, Токио, Хакодате. Японцы, которых нас всю жизнь приучали ненавидеть, с любовью сохраняют все, что касается их истории, в том числе и истории двух наших государств — и если мы превращали японские кладбища в свалки, как в том же Усть-Камчатске, на Первом заводе, а православные храмы — в сараи, то и сами поэтому живем на одной большой свалке или в одном большом сарае, который зовется Россией. Мы живем в России, которую любим с той же силой, с которой ее же и ненавидим и проклинаем. Японцы же любят — они строят, обихаживают, обустраивают свою страну, начиная с самого малого и самого близкого — с малой родины, любимых родителей, памяти о близких, передаваемая из поколения в поколение, неспособности к надругательству и святотатству над родной природой… Но откуда взяться любви, когда очаг разрушен, могилы брошены, старики влачат жалкое существование, память расстреляна, а природа истерзана… Откуда взяться любви, если государство продолжает войну против собственного народа и одерживает над ним одну победу за другой. Откуда взяться любви, если остывает материнское сердце в четырех холодных стенах тюрьмы, имя которой, может быть, Усть-Камчатск, а может быть, и Россия… Город на пескеЭто второй фильм о проблемах выживания рыбацкого поселка, расположенного в устье богатейшей в мире лососевой реки – реки Камчатка. Когда началась перестройка и посыпались на головы россиян, как из рога изобилия, многочисленные экономические реформы, одна "лучше" другой, многие растерялись. И если бы не случай, точнее, два счастливых случая, то возможно, судьба героя этого фильма – бывшего колхозного рыбака Анатолия Белевича – была бы совсем иной. Случай первый – шестнадцатилетний сын, учащийся экономического колледжа, должен был создать частное предприятие. Это было что-то вроде защиты диплома по современному. И вот это частное сыновнее предприятие "Стиль" стало основой основ в новой папиной жизни – жизни рыбопромышленника. В первый год существования ЧП "Стиль" получило лимит на вылов наваги и корюшки. На следующий год – вышли на лосось, поймали 100 тонн и... задумались. Дело в том, что солить рыбу – дело не выгодное, нужно морозить, а для этого нужно иметь мощные рефрижераторы. Одним такое дело не потянуть – нужны крупные инвестиции, а кто же их даст доморощенным бизнесменам, не имеющих еще ни имени на рынке, ни опыта работы с кредитами. Задумалась и администрация района – по всему видно, что мужики крепко взялись за дело, начали создавать рабочие места для безработных устькамчатцев, в бюджет потекли хоть какие-то, пусть еще небольшие, но реальные денежки, так что дело нужно развивать – только таким путем, создавая реальные рабочие места и зарабатывая на рыбе – главном и единственном местном сырье -- трудом устькамчатцев бюджетные средства, можно выжить в том кошмаре энергетического кризиса, который обрушился на поселок. И второй счастливый случай в судьбе Белевича – выход на ООО "Экофим", руководство которого президент компании Сергей Константинович Масалин и его заместитель Николай Николаевич Марков, известные на Камчатке и далеко за ее пределами, решилось на создание нового совместного предприятия – ООО "Стиль" – и вложило в развитие этого предприятия значительные суммы. И потому сегодня "Стиль" в Усть-Камчатске – одно из крупных предприятий, где работает более ста человек. Они имеют прекрасный рыбоперерабатывающий завод и мощные холодильные установки. "Стиль" приобрел и небольшой ярусолов для промысла в Камчатском заливе – то есть начал осваивать и активный морской промысел. А каково качество продукции? В одной из японских газет был опубликована любопытная статья – в ней говорилось, что русская рыбопромышленная компания "Экофим" подрывает экономику Японию. Каким же образом? Продавая свою рыбопродукцию на Токийском рыбном рынке по очень высоким ценам. Японцам же ничего не остается делать, как приобретать эту продукцию, так как она очень высокого качества. Что же касается возрождения рыбацкого поселка, то помимо создания рабочих мест и налоговых отчислений в бюджет, Анатолий Белевич тратит значительные суммы из прибыли своей компании на благотворительную помощь старикам-землякам. Не жалеет денег, а наоборот, с горечью констатирует, что не выдерживают старики в этой борьбе с энергетическим кризисом, живя без света, тепла, воды и канализации, и остается их все меньше, меньше и меньше. Но, не смотря на все трудности, которые обрушились на всех нас, живущих на самой дальней окраине государства Российского, как считает губернатор Камчатки Владимир Афанасьевич Бирюков, возрождение дальневосточного берега начинается с таких вот людей, как Анатолий Георгиевич Белевич, и таким рыбопромышленным компаниям, как "Стиль", в которых трудятся не залетные варяги-временщики, а местное население, администрация области отдает свое предпочтение в распределении лимита, в расширении сферы деятельности и помощи в развитии. К сожалению, не так много примеров подобного отношения к делу как у компании "Стиль", на общем фоне банкротства и нищеты прибрежных рыбопромышленных организаций Дальнего Востока мы можем привести. И поэтому мы с удовольствием представляем вам этот фильм о хорошем (столь редком сейчас) в нашей жизни. "САХАЛИНСКИЙ РЫБАК: ПРОГНОЗ НА ЗАВТРА"Сегодня многие некогда богатые рыбопромышленные организации и хозяйства Дальнего Востока постигла печальная участь -- они стали банкротами. Как правило, банкротство -- это фактическая гибель предприятия. Хотя и бывают исключения. Об одном из таких исключений мы и рассказываем в своем новом фильме. Колхоз имени С. М. Кирова, расположенный на берегу Татарского пролива, был известным на Сахалине рыболовецким хозяйством -- миллионером. Недавно ему исполнилось 40 лет. Казалось бы, рыболовецкий колхоз, имеющий большой стаж работы в хозрасчетной колхозной системе, должен был выдержать шторм экономических реформ, который обрушился на экономику всей нашей страны. Но сначала колхоз поменял свое имя, став "Сахалинским рыбаком". А теперь потерял и былую славу. Увы, как говорит в фильме, губернатор Сахалинской области И.П. Фархутдинов, рыбная отрасль, находясь в зависимости от общей экономической системы страны, и в первую очередь находясь в системе неплатежей, не может оставаться свободной и независимой. Отрасль становится теневой и криминальной. Теневыми и криминальными становятся и рыбопромышленные компании. К чему это приводит? К тому, что теневые деньги, полученные от выловленной и проданной рыбы, -- так называемый "черный нал" -- рассовываются по карманам, а не идут на развитие предприятий и хозяйств, и те медленно умирают. Таких примеров десятки, и сотни. На Сахалине, Камчатке, в Приморье… И наступает, как итог, банкротство. А вместе с банкротством приходит внешнее управление хозяйством. Что дает оно предприятиям -- по словам главы администрации Холмского района, в котором находится город Чехов, где и располагается колхоз "Сахалинский рыбак", внешние управляющие, как правило, доводят хозяйство-банкрот, что называется "до ручки" и распродают его с молотка на аукционах. Если, правда, к тому времени остается еще что-то для этой самой продажи. Но случай, о котором мы рассказываем в фильме, -- особый. Внешним управляющим рыболовецкого колхоза "Сахалинский рыбак" был назначен кандидат социологических наук, бизнесмен Василий Васильевич Шадрин, молодой, энергичный, честолюбивый и волевой человек. В течение первого срока, который отводится для внешнего управления хозяйством, он вдохнул в колхоз жизнь -- выплатил людям задолженность по заработной плате (а ее не получали в течение двух лет), отремонтировал рыболовецкие суда, оснастил их промвооружением, отправил на промысел. Жизнь в колхозе начала оживать. В Шадрина поверили люди. Поверили в возрождение своего колхоза. Об этом в фильме говорят многие -- колхозники, главы администраций. Не верил в его возрождение только сам… Шадрин. Будучи человеком трезвомыслящим, он прекрасно понимал, что после того, как завершится, даже с благополучным исходом, период внешнего управления, на колхоз обрушатся все те необходимые платежи, которые идут не в первую и вторую, а в третью, четвертую, пятую очереди… то есть кредиторы разорвут ожившее было хозяйство на части. Единственный путь, который видел Шадрин для выхода из этого тупика с сохранением трудового коллектива, его активов, лимитов и перспектив (прежде всего, реальных налогов в бюджет города Чехова, жителями которого и являются в первую очередь сами колхозники) -- смена формы собственности и привлечение мощного или мощных инвесторов. Этот путь выгоден даже кредиторам -- так как в этом случае у них есть шанс вернуть свои кредиты, в то время как при конкурсной продаже таких шансов, особенно у тех, кто находится в конце очереди, будет гораздо меньше. Об этих размышлениях-сомнениях внешнего управляющего колхоза "Сахалинский рыбак" Василий Шадрина, мы и рассказали в своем фильме. Почему он и назван: "Сахалинский рыбак": прогноз на завтра". Но это завтра наступило -- и сегодня мы готовим об этом новый фильм. Скажем главное -- коллектив колхоза принял предложение Василия Васильевича. Собрание кредиторов большинством голосов также поддержало его идею о создании на базе колхоза нового предприятия -- может быть, это будет общество с ограниченной ответственностью, может быть, производственный кооператив, не важно, главное, что будет сохранен трудовой коллектив, рабочие места, промысловый флот, обрабатывающие цеха. Были бы, как утверждает народная мудрость, кости, а мясо нарастет. Потому, что когда на завтра обещают ясный день, а самое главное, он такой и наступает -- ясный, это ведь, по нашей жизни, очень даже неплохо. |
