Жупановский рыбокомбинат располагался в сотне с небольшим миль от Петропавловска, на западной стороне Кроноцкого залива. По долгу службы мне приходилось частенько бывать там, начиная с 1949 г., а особенно в 1967 г.

Комбинат в Камчатрыбпроме был на хорошем счету. Он имел удачное месторасположение. Все побережье заросло густым березовым лесом, имелось много сенокосных угодий. В Кроноцкий залив впадает много речек и ручьев, есть даже и большая лагуна.

На берегу располагались школа-десятилетка, столовая, срубленная из хорошего соснового бруса. Стояли добротные здания рыбоконсервного завода и холодильника. Во время пребывания на берегу бросалось в глаза, что живущие здесь люди домовитые, всей душой прикипевшие к этим местам. На каждом окне и на верандах росли крупные красные помидоры. Кроме этого, в каждом дворе имелся и добрый мешок вяленой корюшки. Везде держали поросят, коров, телят. Окрестные леса изобиловали грибами и жимолостью, брусникой, морошкой. Здесь водилось много дичи, была прекрасная охота на лисицу, соболя, глухаря, зайца. Невдалеке находились и горячие целебные источники. Славился рыбокомбинат своей знаменитой жупановской селедкой. А на Калыгирском озере, расположенном невдалеке, обитала не менее знаменитая калыгирская сельдь.

Предприятие имело и несколько судов типа МРС. Они добывали камбалу и сдавали своему комбинату на заморозку и на выработку консервов. Сырьевая база была очень хорошей. Километрах в десяти от берега располагался рыболовецкий колхоз. Кроме рыбной ловли, он занимался животноводством - имел стадо молочных коров. Здесь проходили туристы, следовавшие в Кроноцкий заповедник.

Это место имело еще одну интересную особенность. Побережье усеивали бревна - лес-плавник. Дело в том, что этот лес выносила река Камчатка. Течением его влекло на юг, а южными летними ветрами прибивало в район бухт Моржовая, Калыгирь, Медвежка, приносило в район Жупаново и бухты Ольга. На берегу порой скапливались целые штабеля древесины. Бывали случаи, когда разбивало и плоты-сигары. При этом в море уходили сотни кубов леса. Казалось бы, собирай его, распиливай и строй из брусьев добротные дома. Но у нас, русских, порой получается все не так, как надо. Случалось: посылают людей на сбор бревен, выделяют трактор, катер, автомашину. Подвозят бревна на рыбокомбинат. А дальше доходит до смешного. Заплатить бригаде за этот труд и добытую древесину бухгалтерия не может - нет такой статьи в финансовых документах. Люди подавали в суд, а в дальнейшем охота заниматься этим делом у них пропадала. Вот и получается, что сделать можно было многое, но фактически ничего не получалось.

Как-то у меня зашел разговор об этом комбинате среди плавсостава. В разговор вступил Юрий Константинович Архипов, многие годы работавший старшим механиком на судах Камчатрыбфлота, а потом на судоремонтном заводе "Фреза". Он рассказал интересную вещь:

- А ты знаешь, Тимофей Михайлович, ведь наша семья по вербовке приехала в Жупановский рыбокомбинат в 1936 г. Я хорошо помню ту жизнь, мне было тогда одиннадцать лет. По словам родителей, в то время директором комбината был Тимофей Васильевич Корниенко, очень дельный и уважаемый человек. Он внимательно и бережно относился к людям. Приехавшие на работу перенесли голодовку начала тридцатых. В стране действовала карточная система. Поэтому Корниенко разрешил своим рабочим в свободное время готовить для себя консервы из лососевых головок и калтычков. Закатывали в банки и печень, сердечки, молоки. Взамен на работу "на подхват" выходили члены семьи. Нам, пацанам, тоже находилось дело: протирали банки, клеили этикетки. Жаль, такой замечательный человек в 1938 г., в ежовщину, погиб от рук НКВД…

В 1967 г., как я уже говорил, нам часто приходилось ходить в Жупаново. Народ там был очень доброжелательный и отзывчивый. Однажды ко мне обратился наш работник флота Василий Анисимович Саломатин: "Ты будешь в Жупаново, узнай в поссовете. Я там работал с 1941 г. до 1944 г. каюром в комбинате. Сейчас надо оформлять пенсию, а справки нет. Недавно сгорела контора. Может быть, есть возможность оформить справку по свидетельским показаниям?"

В поссовете к моей просьбе отнеслись с пониманием. Посоветовали обратиться к Владимиру Николаевичу Анисимову. И он вспомнил: "Да, Вася Саломатин действительно в это время работал каюром. В 1944 г. мы его проводили в армию. Здесь есть еще люди, которые его помнят. Следующим рейсом придете, справка будет готова". И, правда, в следующее посещение Жупаново нам вручили эту бумагу.

Довелось мне немного поучаствовать в ловле и выработке консервов из калыгирской сельди. Бригадиром лова работал Иванов - высокий, уже в солидном возрасте человек, отменный рыбак. Был в бригаде и другой отличный рыбак-охотник Николай Галкин, уроженец Жупаново. Родился он здесь в 1937 г., здесь же окончил школу. Летом рыбачил на неводах, а зимой охотился в тайге. Рыбак и охотник был очень удачливый. Рассказывал, что в некоторые годы в тайге было очень много зайцев. За ночь в петли их попадалось до двадцати штук. Привозил их домой с охоты до семидесяти штук, много сдавал в госпромхоз. Брал лисицу и соболя. По словам Галкина, на этой земле собирали хорошие урожаи картофеля, капусты и других овощей. Не ленись и работай, и обеспечишь себе сытую жизнь. Так оно фактически и было.

Но наступили трудные времена. Как ни старался директор комбината Павел Васильевич Андреев, но спасти положение не смог. А тут еще случился пожар на рыбозаводе. Восстанавливать его не стали. Обрабатывающего флота для МРСов стали выделять мало. А завод и холодильник всю добываемую рыбу обработать не могли. Тут заговорили о модном в то время понятии "рентабельность". А достигнуть ее было фактически невозможно. В Камчатрыбпроме решили передать завод на баланс Моховского рыбокомбината. Как-то придя за грузом на Моховую, я услышал разговор о судьбе Жупаново. Диспетчеры говорили, что это обуза им не нужна. А один из них, будучи в некотором подпитии, заявил: "Мы его месяцев через пять - шесть обанкротим и спишем".

Так оно и получилось. Месяцев через шесть Жупановский комбинат (он уже к этому времени перешел в ранг рыбозавода) фактически обанкротился и был ликвидирован. В районе Моховой и Елизово построили жилые пятиэтажки, куда и переселили людей. Кто получил работу, а кто ушел на пенсию. В бывшем комбинате осталось несколько человек.

Получилась несуразная вещь. Расположенный на хорошем месте комбинат, дававший людям сытую и безбедную жизнь, прекратил свое существование. Сейчас я часто вижу бывших жупановцев. Недавно встретил старейшего жителя Владимира Николаевича Анисимова. Спросил его, как жизнь. Старик ответил прямо: "Разве это можно назвать жизнью? В этой пятиэтажке с одной стороны песни поют до полночи, а с другой дерутся. Ночью страшно выходить на улицу, кругом жулье. Теперь о вольготной жупановской жизни осталось только вспоминать…"