Дело было в 1947 г. В это время я работал на пароходе "Сима" матросом. Пароход был построен в Германии в 1923 г., имел грузоподъемность 3 500 тонн, длину 102 метра и скорость хода девять узлов. Суда этого типа, как говорили моряки, были "тяжеловаты" для обслуживания камчатского побережья. Они имели большой расход воды и угля, и часто не успевали выгрузиться и погрузиться за один рейс. Если на восточном побережье можно было зайти в одну из бухт и взять воду отличного качества, то на западной Камчатке бухт вообще нет. Берег унылый и однообразный, вытянутый, как по линейке.

Шла вторая половина сентября. Мы принимали соленого лосося с Колпаковского комбината, что на западном побережье. Из-за отсутствия бочкотары рыбу в трюмы грузили навалом. Чтобы она не "подпарилась", в третьем и четвертом трюмах туннель гребного вала обшили досками. Часть рыбы затарировали в ящики.

"Симой" командовал Алексей Андреевич Гринько, работавший в АКО с 1932 г. Уголь на судне еще имелся, но вода подошла к концу. Следовать за ней на восточную Камчатку - значит потерять много времени и сорвать рейс.

Утром на борт на катере прибыл директор рыбозавода Русняк и направился к капитану. О чем они совещались, мы, конечно, не знали. Но вот Гринько поднялся на мостик и дал команду: "Приготовиться к швартовке. На корме разнести швартовые концы, приготовить ручной лот".

К корме подошел катер. Мы, конечно, были удивлены. Швартовка оказалась необычной. Уж что-что, а швартовался Алексей Андреевич всегда лихо и красиво. Он отдал оба якоря и, подтравливая якорь-цепи, пошел кормой к берегу. На корме второй помощник капитана Семен Чуприна скомандовал: "Подать швартовый конец на катер", - и тот подошел близко к берегу и передал его курибанам. Те завели конец на мертвый якорь. Потом подали второй швартов. При выборке швартовых судно подходило ближе к берегу. В это время ручным лотом набрасывали глубину. Оставив необходимый запас глубины, выбирать швартовые прекратили и положили их на кнехты.

Сразу же плотник Николай Дятчин и матрос Иван Мухин начали проводить на берег шланги. Помог в этом опять же катер. Воду подавали насосом с рыбоконсервного завода.

Экипаж находился начеку, так как при ухудшении погоды следовало моментально отойти от берега. Машина пребывала в постоянной готовности. Старшим механиком тогда был Петр Степанович Колесников, вторым - Анатолий Дворников, третьим - Иван Крайнов, третьим штурманом - Константин Григорьев, боцманом - Александр Гришанович, матросами - Паша Бикерин, Володя Клочков, Боря Макаров, Кеша Альков.

На третьи сутки воду взяли полностью. Погрузку продолжили, завершили ее в октябре и снялись в Петропавловск, где приняли бункер угля, затем пошли во Владивосток. Рейсовое задание выполнили полностью, экипаж получил премию.

…Прошло лет пятнадцать. Гринько уже работал в Приморрыбпроме, командовал пароходом "Тунец". Как-то он зашел в Петропавловск. Я пришел в гости к своему старому капитану. Как водится, зашел разговор о прошлом. Я не выдержал и спросил Алексея Андреевича, поощрил ли его за эту бункеровку начальник флота Павел Дмитриевич Киселев. Ведь дело было сделано большое.

- Нет, - ответил он. - Я принес ему и схему постановки в Колпаково. Он посмотрел и сказал: "Не могу я тебя поощрить. Ведь, глядя на тебя, полезут на это рискованное дело другие. У тебя получилось хорошо, а у других может получиться плохо, и пароход окажется на берегу. А потом прокурор скажет: "У тебя капитаны слишком рискуют, а ты им премии даешь". Я тебе премии за это не дам, но и выговора тоже". После я поразмыслил и пришел к выводу, что в этом случае Павел Дмитриевич поступил правильно.

Прошло лет двадцать. Я, будучи капитаном, подошел в Колпаково с грузом продовольствия. Место было памятное по бункеровке "Симы". Решил рассказать своим штурманам об этом случае, но молодые ребята мне не поверили: "Тимофей Михайлович, вы нас разыгрываете". У борта стоял катер, и я обратил внимание на его пожилого капитана. Спросил его, давно ли он здесь работает и помнит ли, как "Сима" брала воду. Старик ответил: "Работаю с сорокового года. Бункеровку "Симы" помню отлично, ведь я в то время тоже работал на катере и заводил на берег швартовные концы".

Моя репутация была спасена…

Старый пароход "Сима" в 1955 г. по распоряжению Минрыбпрома передали Приморрыбпрому. Там он был переоборудован и работал в качестве плавбазы еще несколько лет.