В 1935 г. для растущего АКОфлота закупили группу пароходов. В нее вошли "Сима", "Чавыча", "Большой Шантар" и буксир-спасатель "Кит". Эти суда ранее принадлежали немецкой судоходной компании "Ганза" и ходили в основном между портами Европы и Южной Америки. В комиссии по закупке судов состоял такой опытный и заслуженный капитан АКОфлота, как Евгений Дмитриевич Бессмертный.

Пароход "Сима" до закупки назвался "Танненфебс". Его построили в Германии на судостроительной верфи в Лютене. Судно поступило в АКОфлот осенью 1935 г. Перегонял его в Петропавловск капитан дальнего плавания И. Ф. Монастырный. В последующие годы "Симой" командовали Е. Д. Бессмертный, А. Е. Миронов и А. А. Гринько. В 1954 г. пароход передали Приморрыбпрому. Затем его переоборудовали в плавбазу, и он еще долго и плодотворно работал.

Но не его я назвал "роковым пароходом". Из дальнейшей истории вы поймете, почему.

Описываемые события произошли в феврале 1947 г. Выгрузившаяся "Сима" имела на исходе запасы угля и воды. Трюмы подготовили для погрузки рыбопродукции. Капитана Алексея Андреевича Гринько беспокоил оголенный гребной винт, создававший большие неудобства при движении судна. Машина не могла развивать положенные ей обороты. К тому же использовался низкокалорийный сучанский уголь…

Все произошло согласно русской пословице: "Где тонко, там и рвется". К вечеру начал усиливаться штормовой ветер от норд-веста. Пустое, как барабан, судно стало дрейфовать к берегу. Но беда, как правило, не приходит одна. Надо было сниматься с якоря. При выборке якоря на зыби вышел из строя брашпиль. Кое-как, с большим трудом якорь все-таки подняли. Но теперь судну угрожала новая напасть. Оно не могло вывернуться против ветра, его положило лагом к волне. Отойти удалось только задним ходом, да и то благодаря большому опыту Алексея Андреевича. Пройдя примерно около мили, он сумел положить руль право на борт и лечь курсом примерно 225 градусов на зюйд-вест. Известив о случившемся руководство, Гринько доложил, что в связи со сложившимися обстоятельствами рейс продолжать не может. Необходим буксир и следование в порт.

"Сима" могла двигаться только в южном направлении, как говорят, с попутным ветром. Руководство флота ответило капитану, что "Симу" возьмет на буксир и отведет в Петропавловск пароход "Луга" Дальневосточного пароходства. Вышли с ним на связь. "Луга" находилась невдалеке от Второго Курильского пролива со стороны океана. Капитан "Луги" ответил: "Выходите в океан, здесь встретимся". Когда вышли в океан, погода поутихла. Оба судна уже находились под прикрытием берега.

С "Луги" на "Симу" подали стальной буксир, и началось движение в Петропавловск. Вот как рассказывал об этом Алексей Андреевич: "При подходе к Петропавловску я постарался тщательно вести счисление судна. Видимость была ограниченная (напоминаю читателю, что шел 1947 г., и локаторов на пароходах в то время не имелось. . - Авт.). Но чем ближе мы подходили к входу в Авачинскую губу, тем больше у меня было беспокойства, что мы находимся правее него. Погода ухудшилась, шел сильный снег. Развернуться и идти штормовать в море каравану тоже нельзя: на буксире находился пустой и, по сути дела, беспомощный пароход.

Перед подходом к воротам я дал команду боцману на баке приготовить зубило и кувалду, чтобы при критической обстановке обрубить буксир. Боцман Саша Гришанович это в точности выполнил. Стармеху Петру Степановичу Колесникову я дал команду имеющийся возле топок уголь полить отработанным машинным маслом. Это дало возможность поднять пар на марку. Еще раз вышел на связь с "Лугой" и попытался предупредить капитана, что мы, очевидно, находимся правее курса. Но меня слушать не стали.

Видимость ухудшилась. Пошел густой снег. А вскорости я услышал частые гудки и понял, что произошла катастрофа.

Я дал команду обрубить буксир. Поскольку зубило и кувалда были заранее приготовлены, то боцман это быстро выполнил. По инерции "Сима" подошла к правому борту "Луги", и мы увидели, что это судно уже сидит на камнях. Я спросил в мегафон, могу ли чем-либо помочь. Но услышал в ответ, что сидят они, судя по всему, плотно, и помощь вряд ли возможна. "Луга" оказалась на камнях между Тремя Братьями и мысом Маячным в низком проливчике.

Мне ничего не оставалось делать, как прямым курсом входить в Авачинскую губу. При переменной видимости все-таки сумели выйти на створные знаки и через пару часов с трудом вошли в Ковш…"

"Лугу" впоследствии сняли с грунта и поставили в Ковш рыбного порта. Ее стали готовить для буксировки во Владивосток. Работа эта была трудоемкая и заняла много времени.

А через три месяца состоялся суд. В то время судили строго. Пожилого капитана, ему уже было тогда шестьдесят два года, приговорили к десяти годам лишения свободы и еще на пять лет поразили в правах. Тогда это был очень "модный" приговор. Не помогла ему и долголетняя служба в Дальневосточном пароходстве.

Но на этом злоключения "Луги" не закончились. Это действительно был роковой пароход.

К осени 1947 г. "Лугу" подготовили для буксировки во Владивосток, а потом далее на капитальный ремонт в Шанхай. Буксировку поручили пароходу "Петр Чайковский". Но упустили время, и начали ее конце октября. И опять же по роковому стечению обстоятельств "Петр Чайковский" и "Луга" были подхвачены свирепым тайфуном у пролива Лаперуза. Буксир порвался, и беспомощную "Лугу" выбросило на мыс Крильон.

Повреждения были настолько большие, что снимать ее больше не пытались. Так и лежит она на камнях до сего времени.

Во второй аварии обвинили капитана "Петра Чайковского". По рассказам знакомых моряков, его тоже осудили, но уже на меньший срок - на два года лишения свободы. За упущенные сроки буксировки никто из должностных лиц вину на себя брать не захотел. Отыгрались на капитане. Это у нас было нормой жизни…

Что еще сказать в заключение? Времени после этой катастрофы прошло очень много. Нет уже в живых старшего механика Петра Степановича Колесникова. Ушел из жизни и лихой боцман Саша Гришанович. Блестящий, удачливый и смелый капитан Алексей Андреевич Гринько прожил долгую жизнь - восемьдесят семь лет и трагически погиб. До конца своих дней сохранял бодрость, ясный ум и твердую память.

Вечная память вам, труженики моря!