Прошла целая минута, если не больше, когда Никифор набрал нужный номер, а абонент упорно молчал. Длинные гудки уже раз десять теребили слух, с каждым разом добавляя недоумения и беспокойства, а трубка мобильника никак не оживала. Никифор наполнялся раздражением, не понимая, куда шеф мог засунуть телефон, если так долго не отзывается. Мобильник всегда должен быть под рукой, либо в кармане, либо в чехле на ремне, иначе на кой хрен он вообще нужен, этот мобильник. Всегда так, всегда в самую ответственную и важную минуту возникает какая-то хрень, ставя под угрозу жизненно важное дело. Где он запропал, этот доблестный шеф? С телкой, что ли, кувыркается. Нашел время, мудила, день с ночью перепутал.

Никифор выключил телефон, набрал номер снова. Опять те же гудки. Один, второй, третий…

- Да, слушаю.

Фу, наконец-то.

- Это опять я, - молвил Никифор. Они уже общались утром, поэтому обошелся без приветствия. - Есть новость. К сожалению…

Последнюю фразу Никифор поведал убийственно грустным тоном, специально вложив в нее все накопившиеся за последние минуты переживания. Пусть мудак знает, что дело обстоит далеко не так гладко, как хотелось. Пусть переживает, может, похудеет на нервной почве на пару килограмм. И то польза. Обидно, что из-за этого остолопа сказочно прибыльное дело может стать первым и последним.

- Я слушаю, - послышался в трубке густой бас. - Что там у тебя?

Никифор отнял трубку от уха, осмотрел удивленно, словно заподозрив аппарат в неправильном толковании ответа. Не ослушался ли? Такую новость и по телефону? Ожидал распоряжения приехать, уже вспоминал улицы города, прикидывая кратчайший маршрут до назначенного места, а шеф все сложности превратил в дважды два. Он что, рехнулся, или ничего не понял?

- На Дальнем Востоке циклон, как бы не возникли проблемы с доставкой товара, - поведал Никифор, и недовольно чертыхнулся про себя.

Шеф совсем потерял осторожность, и ставил соратника в затруднительное положение. Открыто о таких вещах не говорят, нужны условные фразы, понятные одному лишь шефу, а где их взять? Дальний Восток ассоциируется с базой "Восток", это шеф просечет сразу, а дальше? Как обозвать водолазов, которые через несколько часов занырнут под днище базы? Какими словами передать, что они пойдут не на прогулку, а на работу. Обследовать днище судна. Искать тайник.

- Не тяни, - недовольно прогудела трубка. - Говори, как есть, один к одному, и ничего не выдумывай. Поезд давно ушел, его уже никто не догонит, так что забудь и не беспокойся.

Никифор снова чертыхнулся. Свежо питание, да серится с трудом. Хороший наказ, обнадеживающий, но если, не дай бог, менты возьмут за жабры и попросят объяснить, о каком поезде идет речь, то ответ придется держать ему, Никифору. Может, шеф разрешит на допросах в СИЗО сослаться на его мудрые слова? Вряд ли. Ладно, слушай.

- Через двенадцать часов водолазы начнут обследовать днище, - Никифор старался не показывать раздражения. - От носа до кормы. С видеокамерой.

Трубка притихла. Ненадолго, на несколько секунд.

- Кто распорядился? По какой причине? Может, в трюмы стала поступать забортная вода?

Он спрашивал уверенно, не сомневаясь в осведомленности помощника, и одновременно лишая возможности отделаться общими фразами. Шеф имел на это право, ибо Никифор получал очень приличные деньги, и за свой круг обязанностей нес ответственность от начала до конца. От Одессы и до… Стоп! О конечном пункте молчок. Ни-ни.

- Если верить информации, то ничего опасного в завтрашнем мероприятии нет. Редакторша хочет написать о водолазах то ли очерк, то ли книгу, шут ее знает, вот и попросила поделиться впечатлениями о пребывании на глубине. Парни не отказались. Во-первых, муж редакторши - помполит судна, в случае отказа неприятностей не оберешься. Во-вторых, попадут в герои.

- А видео зачем?

- Для полноты картины, чтобы редакторше кино показать. Правдоподобно, конечно, но все равно вызывает вопросы. Не нравится мне это, шеф…

Установившаяся тишина свидетельствовала, что новость шефу тоже не понравилась.

- Вот же суки… - донеслось через полминуты. - Неужели до сих пор не успокоились?

Шеф то ли спрашивал, то ли делился удивлением. Никифор не последовал его примеру, а выразился вполне определенно и конкретно.

- Похоже на это. В любом случае, недостача обнаружится, вот что беспокоит. Надо что-то делать, шеф.

На этот раз шеф не раздумывал, проворчал хмуро:

- Действовать, уважаемый, надо в первую очередь тебе. Или забыл, кто отвечает за базу, забыл, чьи люди находятся на борту? Подумай, что можно сделать, чтобы нейтрализовать гребаных кинооператоров. Есть какие-то соображения, или ждешь подсказки? Выясни, кто там всех больше активничает, кто подливает масла в огонь.

Никифор вздохнул. Соображения были, после сообщения он не сидел, сложа руки, а как раз тем и занимался, что прикидывал возможные варианты. Собственно, какие уж там варианты, вариант всего один, и не самый лучший, не самый желательный. И не действовать нельзя, вполне возможно, что затевавшееся на "Востоке" романтическое погружение имеет совсем другого инициатора, а не бабу-редакторшу. Редакторшу на писательские подвиги могла подвигнуть чья-то властная рука, а не творческий зуд.

- Есть одна задумка, - негромко молвил Никифор. - Правда, человечку придется засветиться. Не хотелось бы, но иных вариантов не вижу. Понадобятся дополнительные деньги…

Шефа переживания соратника не тронули. Шеф привык к жертвам, он не был таким наивным, чтобы тешиться иллюзиями обойтись без потерь. За последние годы группировка поредела на добрый десяток парней, а где десять, там и одиннадцать. Каждый из них был по-своему ценен, дорог и нужен, но масштабные операции без потерь не бывают. Главное, не навредить делу, не потерять с таким неимоверным трудом установленный канал переправки товара за границу, а еще страшнее - не потерять источник добычи этого товара. Вот это будет катастрофа, перед которой человечек ничего не стоит. Правда, что после списания с "Востока" Семшова в день выхода в море, на базе остался один человечек, и рисковать им не хочется. Не просто человечек, а глаза и уши. Случай с Семшовым, между прочим, тоже очень странный, до сих пор непонятно, с какой целью коллеги-моряки подсуропили ему снотворное в водку. То ли с целью освободить место для кого-то из своих дружков, то ли заподозрили что-то.

- Хрен с ним, с твоим человеком. Он ни хрена не знает, и большого вреда в случае провала не принесет. Надо рисковать. Деньги не жалей, обещай любую сумму. Как только будет информация, сразу дай знать. Прищемите хорошенько жену Ковалева, чтобы быстрей понял, в какую заварушку угодил. Пусть на себя пеняет, если по-хорошему не отойдет в сторонку. Нашли ее?

- Пока нет. Тут осторожность нужна, менты наверняка в стойку встали. Но работаем, со дня на день накроем ее нору.

- Откуда такая уверенность? - недоверчиво переспросил шеф, но голосом немного потеплел.

- Все указывает на то, что она из Рязани не уехала, а прячется где-то в области. Есть одна зацепка, шеф…

- Действуй, - перебил шеф, не дав Никифору поделиться соображением более конкретно. - Как только найдете, сразу дай знать. Пока.

- Пока, - по инерции откликнулся Никифор, осмысливая фразу про деньги. "Обещай любую сумму…". Шеф предоставил карт бланш. С этого и надо было начинать, а не крутиться вокруг да около. А остальное все будет на мази, и насчет жены детектива тоже. Сейчас же передаст информацию своим парням, напомнит, что от них требуется в конечной стадии операции. Эту сучку надо найти, и поучить жизни так, чтобы ее визг из Рязани донесся до Дальнего Востока. Будет знать, гребаная ищейка, как поперек дороги становиться.

Никифор убрал телефон в карман, и с дивана перебрался к столу, половину которого занимал компьютер. Включил, и снова перебрался на диван, настраиваясь на ответ "Востоку" и на письмо в Рязань. Хотя бы на первые пару строк, а дальше пойдет.