В канун наступившего года немалые опасения по поводу сохранения международной стабильности вызывали перспективы осложнения обстановки вокруг Тайваня после проведения там в январе президентских выборов. Предсказывалось, что если на них победит сторонник независимости, то Пекин может начать вторжение на этот остров и тем самым открыть третий по счету очаг войны на планете после Украины и Ближнего Востока.

В бюджете Пентагона на 2024 год, например, заблаговременно на «сдерживание морских претензий» Китая, включая Тайваньский пролив, целевым назначением было выделено 16 млрд. долл.

И хотя президентом Тайваня стал именно такой человек – представитель Демократической прогрессивной партии Лай Цзин-те, материковый Китай не оправдал данных прогнозов, отреагировав на его приход к власти спокойно. На самом деле КНР получила там вполне устраивающий ее вариант. Победитель на выборах от «незалежников» набрал лишь 40% голосов, проиграв при этом парламент Гоминьдану и его союзникам, сохраняющим ориентацию на «общекитайскую перспективу». Таким образом, для провозглашения независимости у него нет реального мандата. Центральное же правительство имеет возможность лучше подготовиться к действиям, очередь которых, по его мнению, пока не настала. Китайские эксперты, например, тщательно исследуют опыт преодоления российской экономикой западных санкций, считая его весьма поучительным. Они, однако, приходят к выводу, что их экономика из-за ее зависимости от глобальных поставок могла бы под таким давлением понести гораздо больший ущерб, возможно, непоправимый. Пекин в очередной раз ловко обошел расставленную для него ловушку, что, однако, не означает ее исчезновение, а лишь – новое растягивание «тайваньской игры» во времени. 

Главной угрозой дестабилизации региона по-прежнему остается стремление США любой ценой подорвать восхождение Китая в качестве основного геополитического противника. А поскольку экономических рычагов для этого у Вашингтона не хватает, то он все активнее пытается использовать другие инструменты. 

В частности, ослабить Пекин за счет вплетения его в разного рода пограничные конфликты на суше и на море с соседями по уже опробованному образцу в отношении России.

На роль «восточноазиатской Украины» Соединенными Штатами уже примерялись Южная Корея, Япония и даже Вьетнам, которые довольно успешно используют себе во благо проявляемый к ним интерес американцев, но от почетной миссии «острия крестового похода» против Китая столь же успешно уклоняются. 

Сеул, находящийся в тесной военно-политической зависимости от Вашингтона, ссылается, например, на то, что не может себе позволить выступать на двух фронтах одновременно – против Пхеньяна и Пекина. К тому же Китай остается главным торговым партнером Южной Кореи. Осложнение с ним отношений чревато для нее серьезными хозяйственными неурядицами. Поэтому с втягиванием южнокорейцев в разного рода антикитайские блоки типа QUAD у Белого дома возникают определенные проблемы, хотя в совместных маневрах с американцами Сеул активно участвует, поскольку это укрепляет его обороноспособность.

Япония, столь же зависимая в военно-политическом отношении от США, сталкивается с трудностями другого порядка. Японское экономическое чудо не просто закончилось, страна на пороге тотального банкротства. За первые два месяца наступившего года промышленное производство упало в ней более чем на 7% (в КНР на столько же возросло), а производство автомобилей просто рухнуло – на 18,4%! Китай перехватывает у нее буквально все. Но дело не только в нем. Постаревшая и погрязшая в неге Япония проигрывает в динамичности едва ли не всем своим соседям по региону. Японию по ВВП уже обошла Германия, и это далеко не предел ее падения. Токио по инерции бредет за Вашингтоном в его стратегических комбинациях, но японцам уже далеко не до обострения отношений с Китаем, они все больше сосредоточиваются на внутренних проблемах.

До последнего времени в Вашингтоне чуть ли не с эйфорией смотрели на появление нового неожиданного союзника в «антикитайском походе» – Вьетнама, имеющего достаточно спорных пограничных и иных проблем в отношениях с КНР. Американцам представлялась в чем-то даже забавной перспектива столкнуть между собой эти два народа, тем самым наказав их обоих за историческое неповиновение себе. Кульминацией явилось провозглашение в 2023 году Ханоем своих отношений с США, достигшими высочайшего стратегического уровня, наряду с Китаем и Россией. Ощущалось рождение «нового Киева». При американском кураторстве были даже подписаны соглашения между Вьетнамом и Филиппинами о взаимодействии в отстаивании своих прав в прилегающих морях.

Но потом последовали обмен визитами первых лиц между Пекином и Ханоем, подписание разного рода важных соглашений между ними, которые показали, что, несмотря на неполное совпадение их интересов, уровень вьетнамо-китайского взаимодействия все же значительно глубже всего того, что могут предложить американцы. А идеологически, на что последние почему-то долго закрывали глаза, вьетнамцы и китайцы вообще «близнецы – братья». Уже в начале марта 2024 года в Washington Post появился вьетнамский секретный документ, явно слитый туда ЦРУ, из которого вытекало, что Ханой просто «дурит» Белый дом в расчете получить от него как можно больше средств для собственного развития. Но никаких исторических обид он не забыл и ни от каких идеологических постулатов, в которые война с Китаем никак не входит, отказываться не намерен. После знакомства с данным документом энтузиазм Вашингтона в отношении Вьетнама явно поостыл. 

На этом фоне у США в регионе появился очередной фаворит в нанесении «тысячи мелких порезов» Китаю – Филиппины. Еще сравнительно недавно при президенте Дутерте это островное государство было в авангарде «антиимпериалистической борьбы». 

Но при новом президенте Фердинанде Маркосе-младшем, по всей видимости, пришедшим к власти не без помощи американцев, вектор политики Манилы поменялся прямо в противоположную сторону. 

Она совершенно сознательно задирает Китай, посылая в зону его контроля в Южно-Китайском море суда, которые и в море-то держатся на одном честном слове, организует совместные с американцами маневры, приглашает их вновь занять крупнейшие в регионе еще с прошлых времен военные базы США типа Кларк и Субик-Бей.

Взамен Маркосу идут немалые по местным масштабам суммы. Экономическое положение Филиппин реально даже несколько укрепилось. Но вот надолго ли? И не слишком ли большой ценой за это временное, в основном персональное, процветание явится втягивание страны в конфронтацию с региональным лидером – Китаем, от сотрудничества с которым Филиппины, несмотря ни на что, зависят в первую очередь. 

Ирония судьбы состоит в том, что Маркос-папа в свое время был сметен в основном из-за коррупции, связанной с Америкой, которая очень легко от него открестилась. В нынешних схемах «исторического сближения» Вашингтона с Манилой также отчетливо присутствует похожий след. Не повторится ли история? При старшем Маркосе его сын, нынешний президент, например, возглавил одну из провинций страны в 20-летнем возрасте, обучаясь при этом в университете в США. Ему и его матери, кстати, грозил арест в США за нарушение судебного постановления о выплате 353 млн долл. в качестве компенсации жертвам нарушений прав человека во времена режима Маркоса-старшего. Но пока он с точки зрения американской Фемиды искупает свой долг «правильной политикой».   

Конечно, Филиппины Китаю не соперник, и Белый дом в выборе антикитайских союзников в регионе явно идет по нисходящей траектории, но от этого ситуация в Восточной Азии в 2024 году не выглядит спокойнее. За слабостью прочих ресурсов обуздания Китая США вполне могут разыграть здесь новые конфликты и не только в отношении Пекина, но и, например, между КНДР и Южной Кореей, чтобы, как они это делают повсеместно, воспользоваться хаосом для укрепления собственных позиций. 

Возможное возвращение к власти в США в конце наступившего года Дональда Трампа, известного своей ясно выраженной нацеленностью на «сдерживание» Китая, также способно принести дополнительную напряженность в указанное пространство. 

При этом, правда, эксперты отдают ему должное за умеренный и дальновидный подход к Пхеньяну и его лидеру Ким Чен Ыну. Если новый потенциальный глава Белого дома будет способен применить схожий подход и к Пекину, то худшего сценария развития ситуации в регионе в 2024 году, возможно, удастся и избежать.

Дмитрий Минин

Столетие