Как рыбопромышленники оказались опаснее браконьеров
| В отрасли "сконструированы" удивительно чудовищные размеры административных наказаний В Совете Федерации РФ некоторое время назад обсуждали проблемы морского рыболовства, и одной из актуальных оказалась тема контроля над отраслью. Поводом стали события, ранее не имевшие места в отечественном рыбном хозяйстве. С марта 2024 года в порту Мурманск сразу у нескольких рыбодобывающих организаций Мурманской и Архангельской областей было арестовано для дальнейшего безвозмездного изъятия или конфискации 430 т мороженой трески, пикши, камбалы, зубатки, палтуса и окуня. Часть этой рыбы (147 т) решено было передать «в Росимущество для обращения в федеральную собственность, при невозможности реализации уничтожить». Для отрасли этот сюжет, мягко говоря, резонансный и имеющий нехорошую перспективу распространения по всей стране. Да и с точки зрения общественного восприятия все непросто – понять уничтожение хорошей рыбы гражданам трудно. Однако «дело сделано», и как минимум это событие теперь дает серьезный повод разобраться в некоторых вопросах, касающихся эволюции контроля (надзора) за морским рыболовством в России. Рыбацкие организации или браконьеры Выполняя производственные задачи в Мировом океане в условиях международных экономических санкций, российские предприятия морского рыболовства неожиданно столкнулись с отечественной практикой административных наказаний, приводящей к огромным финансовым потерям. В случаях доказанных нарушений Правил рыболовства пограничными органами, осуществляющими федеральный государственный контроль (надзор) в области морского рыболовства, в качестве меры обеспечения к предмету административного правонарушения (рыбной продукции) впервые в истории промышленного рыболовства формируется практика ареста продукции в целях ее безвозмездного изъятия, или конфискации. В обоснование этого подхода должностные лица органов контроля ссылаются на статью 54 Федерального закона «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» от 20.12.04 № 166-ФЗ. Следует отметить, что конфискация уловов водных биоресурсов и произведенной из них продукции как одна из мер наказания по указанной статье ранее обычно применялась к браконьерам. Напомним, браконьеры – это лица, осуществляющие незаконную деятельность в сфере рыболовства, не имеющие права (договора) и разрешение на добычу (вылов) водных биоресурсов (государственной собственности). Фактически это лица, ворующие государственную собственность. Теперь и предприятия (трудовые коллективы) при наличии у них необходимых государственных документов в случаях нарушения ими Правил рыболовства в добавление к административным штрафам сталкиваются с практикой ареста и изъятия рыбы в промышленных масштабах. Одним из поводов для применения указанной меры административного воздействия стало выявление органами контроля отклонений размера ячеи заводских орудий лова (например, сетей) на несколько миллиметров от допустимого размера для определенных видов рыб. Тут следует сказать, что с середины XX века в мировой морской практике в случаях изменения размера ячеи в результате эксплуатации орудий лова, при наличии разрешения на промысел, без наличия на борту судна маломерной рыбы, сотрудники рыбоохраны предписывают капитану заменить орудие лова, при этом не налагают существенных материальных взысканий. Рыбаки и контролеры всех стран понимают, что в процессе эксплуатации так называемые сетные материалы подвергаются динамическим нагрузкам, загрязняются, деформируются и в принципе не могут сохранять заводские характеристики. Однако теперь суммарный размер административных штрафов «за ячею» на одно малое предприятие и капитана судна может составить несколько десятков миллионов рублей, а с учетом утраты произведенной рыбной продукции трудового коллектива – ущерб достигает еще более внушительных сумм. Штрафы в комплекте со штрафами Необходимо отметить принципиальные детали законодательства в части, касающейся контроля (надзора) и административных наказаний в рыбном хозяйстве. Сейчас рыбодобывающие организации за одно административное правонарушение наказывают трижды. Во-первых, есть штраф на должностное лицо (капитана судна), исчисляемый от стоимости водных биоресурсов, являющихся предметом административного правонарушения, – как правило, это миллионы рублей. Во-вторых, есть штраф на юридическое лицо (пользователя водными биоресурсами), исчисляемый от стоимости водных биоресурсов, являющихся предметом административного правонарушения, – как правило, это десятки миллионов рублей. В-третьих, юридическое лицо должно возместить ущерб, нанесенный водным биоресурсам, – как правило, десятки миллионов рублей. В дополнение к перечисленному теперь рождается практика ареста рыбы с обращением ее в пользу государства и дальнейшим уничтожением по истечении сроков хранения с учетом длительности административных и судебных процедур. Кроме этого, законодательством еще предусмотрена конфискация рыболовного судна (основного средства производства). Эта мера, как в случае с уловами водных биоресурсов и произведенной из них продукцией, пока использовалась по отношению к браконьерам, что не вызывало никаких вопросов. Однако, как показывает время, органы контроля самостоятельно развивают представление о смысле той или иной нормы законодательства в сфере рыболовства и пытаются распространить свой контрольный взгляд на хозяйственную деятельность предприятий. Обращает на себя внимание следующее. Инициирование обеспечительных мер в виде ареста рыбной продукции и/или судна, а также постановка вопроса перед судебными органами о применении административного наказания в виде безвозмездного изъятия или конфискации рыбной продукции и/или судна зависит от уполномоченного должностного лица пограничного органа. В то же самое время законодательство дает возможность этому лицу не ставить вопрос о безвозмездном изъятии, или конфискации. При этом нет четких критериев использования указанной нормы применительно к предприятиям рыбного хозяйства. Это создает условия для формирования у должностных лиц органов контроля личного субъективного подхода к выбору наказания. Пограничный взгляд на работу прибрежных рыбзаводов Отдельный резонансный сюжет эволюции применения правовых норм в сфере морского рыболовства связан с попыткой со стороны органов контроля запретить в прибрежных регионах, в частности в Мурманской области, производство на береговых рыбзаводах экспортной рыбной продукции (например, филе), сделанной из рыбного сырца, доставленного с судов прибрежного рыболовства. Несмотря на очевидность (с точки зрения русского языка) смысла формулировки части 5 статьи 20 Федерального закона «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» от 20.12.04 № 166-ФЗ, соответствующие должностные лица Пограничной службы предпринимают действия процессуального характера, направленные на остановку экспортного производства российской рыбной продукции с высокой добавленной стоимостью. Свой подход в контроле экономики рыбного хозяйства (торгового оборота пищевой рыбной продукции) органы контроля обосновывают ведомственной позицией относительно целей и задач прибрежного рыболовства. В связи с этим возникает вопрос: а это вообще функция Пограничной службы? Для чего тогда Минсельхоз – федеральный орган по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере рыбного хозяйства? Трансформация рыбоохраны Система федерального государственного контроля (надзора) в области рыболовства и сохранения водных биоресурсов в части морских биоресурсов в нынешнем виде начала формироваться с передачей указанных функций Пограничной службе. Ранее, со времен Российской империи и СССР, контроль (надзор) за рыболовством осуществлялся гражданскими органами государственной власти, как и во всех других гражданских областях хозяйственной деятельности. Сотрудники органов рыбоохраны, как правило, имели отраслевое и дополнительное образование, а также опыт работы на рыболовных судах. Виды и размеры наказаний основывались на принципе соразмерности нарушения и наказания с учетом доказанной преднамеренности или непреднамеренности совершения административного правонарушения. На государственном уровне размеры материальной ответственности юридических и должностных лиц определялись на основе финансово-экономических характеристик рыбной отрасли. Сейчас при разработке и принятии норм, устанавливающих виды и размеры наказаний в сфере морского рыболовства, указанные факторы не учитываются. Теперь рыбохозяйственные предприятия получают наказания круче матерых браконьеров. Следует отметить, что рыбодобывающие организации с 2018 года имеют долгосрочные (на 15 лет) договоры с государством на право морского рыболовства и поэтому стараются работать законно, избегая рисков лишения этого права. Безусловно, как и в любой сфере производственной деятельности, бывают случаи нарушений, за которые со стороны государства следует предостережение или наказание. Однако при нынешнем подходе ведомств к применению законодательства по контролю (надзору) в сфере морского рыболовства, деятельность рыбохозяйственных организаций становится финансово неустойчивой. В одних случаях огромные штрафы обнуляют много месяцев работы трудового коллектива, в других могут привести к банкротству предприятия. В сравнении с различными отраслями отечественной пищевой промышленности и иными сферами хозяйственной деятельности, в рыбной отрасли «сконструированы» удивительно чудовищные размеры административных наказаний. Но и этого почему-то мало. Теперь за непреднамеренное правонарушение можно лишиться и судна (а это основное средство производства), и произведенной на нем рыбной продукции. В такой агрессивной контрольной атмосфере – какие уж тут могут быть частные инвестиции в развитие рыбной отрасли России. Об авторе: Валентин Валентинович Балашов – председатель правления Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна. НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА |
