В Калининградской области в последнее время отмечается подорожание рыбной продукции. Так , по данным Калининградстата, за год стоимость сельди выросла на 22%. Годовой прирост цен на охлажденную и мороженую рыбу лососевых пород составил 45,5%, килограмм доходит до 1700 рублей и выше. На вопрос, почему рыба так стремительно дорожает, участники рынка и эксперты называют целый комплекс факторов. Логистические цепочки в регионе пострадали еще в первый пандемийный год, а после начала СВО на фоне геополитических реалий многие страны категорически не хотят сотрудничать с Россией, хотя формально рыбная продукция под санкции не подпадает. Феномен цен (для рыбного, казалось бы, региона) рыбодобытчики объясняют и трудностями лова. Они допускают, что в этом году объемы вылова будут достаточными и цены стабилизируются. Пока же калининградцы стараются формировать рыбное меню по новым ценам, а рыбоперерабатывающие компании думают, как остаться на плаву. О том, как выживает отрасль в условиях выросших цен на сырье, в интервью рассказал председатель Совета директоров группы компаний «За Родину» Сергей Лютаревич.

— В феврале министр сельского хозяйства региона Наталья Шевцова на заседании Общественной палаты рассказала, что калининградские шпроты и другую рыбу будут продавать в Объединенных Арабских Эмиратах и что туда поедет большая делегация из Калининграда. Будут ли наши шпроты в Эмиратах?

— В данном случае Арабские эмираты надо рассматривать, как площадку для переговоров, это не значит, что туда будет поставляться продукция. Недавно там прошла международная выставка, и мы как группа компаний ”За Родину” первый раз в рамках экспортного центра “Агроэкспорт” министерства сельского хозяйства РФ участвовали там в составе делегации. Для нас это очень важно, такая очередная ступень по экспорту. Дубай — это большая площадка, то место, где сейчас проходят все международные выставки. Благодаря участию в этой выставке у нас появилось четыре новых направления в других странах, с которыми мы сейчас ведем переговоры о поставках нашей продукции.

С 13 по 16 марта я вновь лечу в Дубай и уже буду встречаться непосредственно с торговыми сетями, которые обслуживают русских мигрантов. Потому что эти люди знают, что это такое шпроты и будут их покупать. Во-вторых, мы планируем поставлять не только шпроты, но и наш новый продукт “Омегин” — сардина, рыба на пару, которая, в принципе, знакома южному рынку. Там люди знают, что такое качественные сардины, и я уверен, что с нашим новым продуктом мы сможем там достойно засветиться. Первый раз на выставке присутствовал мой заместитель, который ведет внешнеэкономическую деятельность, он вел переговоры. Я еду непосредственно договариваться о поставках.

— Как перестроился рынок с закрытием сбыта в европейские страны?

— Мы только планировали работать с Европой, когда запустили новый завод в октябре 2021 года. Он строился уже с еврономером для выпуска продукции на экспорт в Европу. А когда уже начали ее изготавливать, наши западные партнеры по всем нашим договорам, по всем линейкам и продуктам отказались с нами сотрудничать.

Поэтому мы сейчас переориентировались на юг, увеличиваем свое присутствие в странах бывшего постсоветского пространства — Узбекистан, Азербайджан. У нас была там доля на рынке, но она была незначительная. Сейчас программа на ближайшие три года — достаточно серьезно увеличить эту долю. Особенно в странах, где помнят советские консервы, и у них есть культура потребления этого продукта.

— Есть ли проблемы с логистикой, с местами на паромах?

— Мы не исключение в Калининградской области, поэтому конечно, такие сложности есть, особенно с санкционным продуктом. У нас это снабжение — металлическая крышка, стеклянная банка, это та часть товаров, которые до санкций мы завозили железной дорогой. Эти проблемы сейчас калининградский бизнес пытается решать вместе с региональными властями, федеральным Правительством. У нас увеличивается количество паромов, но полностью проблема за один раз не решится и надо относиться к этому как к данности. Транзит в наш регион проходит по суше через Литву и я не думаю, что в ближайшее время их политика изменится и станет как-то легче. Поэтому мы пересмотрели все логистические пути по сырью, так как 15-20 % рыбы мы привозим из-за границы.

— Как логистические проблемы влияют на ценообразование? Проще говоря, продукция из-за этого дорожает?

— Логистика на цены не влияет никак, вообще не произошло никакого удорожания. У нас цена на рыбные консервы - мы сейчас говорим про оптовую цену производителя - в этом году уменьшилась на 8-10% по сравнению с той, что была раньше. Во-первых, снизился спрос у населения, покупательская способность россиян стала меньше. Во-вторых, в нашей стране очень жесткая конкуренция, особенно на рыбные консервы. Поэтому все наши возросшие затраты — и жестибанка, и томатная паста и логистика и заработная плата — все отразилось в нашей рентабельности. У нас уменьшилась прибыль, но цена у нас не выросла.

— Как планируете уходить от импортной составляющей в производстве?

— По импортозамещению один из проблемных вопросов — это комплектующие для ремонта флота. У наших судов постройка российская, а начинка вся импортная. Если раньше, к примеру, у судна какая-то запчасть полетела, мы поехали в Германию, купили ее и работаем дальше. Сейчас такого нет. Теперь мы формируем комплект, смотрим, какие запчасти нам могут понадобиться в ближайшие три года и заказываем параллельным импортом одним контейнером через дружественные страны. Конечно, это замораживание денег, но такой путь мы сегодня нашли.

Если говорить, про оборудование, которое у нас есть, то оно у нас все новое, но через год-полтора вопрос запчастей возникнет. И мы уже начинаем искать варианты, как можно будет привезти тоже сразу много комплектующих уже для оборудования.

По снабжению сырьем. Доставка сардинеллы, которую мы покупаем в Марокко и Мавритании, стала очень дорогая. Раньше к нам напрямую ходил Маерск (крупнейшая международная транспортно-логистическая компания - прим), контейнер обходился примерно в 300 тысяч. Теперь, когда Маерск ушел из России, нам приходится встречать товар в Санкт-Петербурге, оттуда везти паромом сюда, на контейнер уходит около 900 тысяч, доставка стала в разы дороже. Поэтому мы консервов из привозного сырья будем делать меньше, так как цены на них поднять не можем, чтобы быть конкурентоспособными. Будем больше использовать нашу балтийскую рыбу.

— А что с выловом на Каспии? Насколько сложный сегодня сезон?

— На Каспии вылов продолжается. С 1 января выловили 17 тысяч тонн рыбы, из них 10 тысяч приходится на калининградских рыбаков, остальные 7 — на дагестанцев, крымчан, черноморцев. Там вылов идет хороший, мы обеспечиваем сырьем все консервные заводы Российской Федерации, которые находятся на юге.

— Госпожа Шевцова говорила, что очень большие ограничения возникли в океаническом лове. Как они сказываются на вашем предприятии?

— Вообще, это немного не моя тема. Могу сказать, как это мы обсуждали с коллегами. У судов, которые занимаются неприбрежным рыболовством, например, в Норвежском море, действительно есть проблемы — по экипажу, по топливу, по оплате за него, по всему. На нас это пока никак не сказывается. Мы все равно планируем покупать там сельдь, скумбрию. Пока они, как и раньше, продают рыбу в Россию.

— Из чего складываются на нашем рынке цены на свежую или свежезамороженную рыбу? Почему сейчас цена на корюшку по 700 рублей за кило доходит?

— Всех интересует цена корюшки. Эта тема раздувается, на мой взгляд, на пустом месте. Корюшка нерестится один раз в год. Ну купили ее калининградцы, пожарили и забыли, это ж не ежедневный рацион, не мясо курицы. Сейчас она дорогая, потому что ее нет, сезон еще не начался. То, что вы сейчас видите на рынке — эта та «залетная» корюшка, те две тонны, которые поймали по всей Калининградской области, привезли на центральный рынок и поставили на продажу по 700-800 рублей. Чуть позже, конец марта — начало апреля, будет она и по 300, и по 270 рублей за кило. Мы для копчения ее покупали по 250 рублей. Сейчас она дорогая потому что первая, только появилась на рынке. Пока корюшка ушла из-за морозов, но как нормально зайдет, объемы пойдут и цена нормализуется. А вообще, цены на рыбу диктует только рынок, продавцы ее устанавливают сами.

Возьмем к примеру салаку. Мы сейчас начали салачную путину, во Взморье продаем ее по 80 рублей за кило. Из чего складывается эта цена? Сейчас расскажу. Салака ловится один месяц в году, а бригада содержится целый год: лодки, сети, зарплата рыбака, которую он получает целый год, топливо. То есть сейчас, за этот месяц рыбак обеспечивает себя на год. Оптовая цена салаки — 60 рублей, копченой — 150 рублей. Разница в цене из-за вылавливаемых объемов. Салаки за месяц ловится 3 тысячи тонн, а корюшки — 100 тонн. Вот и все.

— То есть в нашем море обитает только салака?

— Нет, не так. Салаки больше всего заходит на нерест. Она приходит в Калининградский залив на нерест, и мы ее ловим. Когда придет корюшка, она тоже к нам заходит через реки, тоже пойдут объемы и цены, думаю, вернутся к уровню прошлогодних. Сейчас ее просто мало.

— Какие проблемы на предприятии требуют первоочередного решения?

— Первая задача на сегодняшний день — сохранить коллектив, как бы это пафосно не звучало. Потому что реально, рынок сбыта сужается капитально. Сейчас очень большая конкуренция. Многие почему-то решили, что производство консерв не требует больших затрат, их можно делать, так сказать, в любом сарае. И консерв сейчас много, многие из них, как видите сами, сомнительного качества. Человек, раз купивший шпроты с головой, второй раз их уже не купит. Поэтому стараемся делать акцент на качестве. Рынок сужается, себестоимость консерв растет: по жести, которую закупаем за границей, и по томатпасте, и по логистике. При этом цена на консервы в торговых сетях у закупа не поднялась. Поэтому сейчас первоочередная задача — сохранить тот объем, который у нас есть с учетом строительства нового завода. А под этот объем соответственно сохранить людей, потому что тысяча человек, тысяча семей — это достаточно много.

Второе — необходимо обеспечить себя сырьем. Нужно понимать, где в течение года его брать. Ловим рыбу, часть перерабатываем на консервы сразу, другую — морозим на будущее, делаем закладку рыбы на перспективу.

Ну и в-третьих — увеличивать нашу долю на российском рынке и заниматься экспортом. А для этого — улучшать, расширять свой ассортимент. Это нужно делать, потому что то оборудование, которое у нас есть, позволяет выпускать разнообразные консервы, не только кильку в томатном соусе. У нас сейчас вышел новый продукт — торговая марка Омегин, рыбу на пару начали выпускать. Мы специально создали целый отдел технологов, которые занимаются новыми видами продуктов. Сейчас мы их выпускаем около 70-ти, планируем этот показатель увеличить до 100 видов. Но здесь важно не количество. Важно, чтобы новый продукт удачно зашел на рынок. Чтоб вы знали, чтобы новую марку товара вывести на рынок и ее начали покупать в среднем уходит два года. И в эти два года нужно понимать, что ты будешь делать в планах маркетинга, учитывая, что из десяти новинок выстрелить могут только две. Мы, к примеру, первые начали выпускать кильку по-гавайски, по-мексикански, по-болгарски, по-венгерски, кильку чили. Мы были пионерами, а сейчас этот ассортимент начали делать все, поэтому акцент делаем на качестве.

Тем временем в недалеком будущем в Калининградской области прогнозируют увеличение объемов «урожая» рыбы. Ранее региональные власти анонсировали, что через три года планируют полностью заменить китайского угря на отечественного. Осенью 2022 года в Калининградский залив выпустили 430 тысяч штук подрощенной молоди угря (такое количество получилось из 151 кг личинок) и более 1 млн особей молоди сига. Личинки угря специально закупили в Великобритании.

По словам губернатора Антона Алиханова, в 2023 году в регион планируется завезти еще 1200 кг личинок. «Сколько мальков получится — считайте сами. А через три года планируем полностью заместить импорт угря из Китая. Будем сами производить (уже в рамках товарного выращивания угря в цехах, не считая увеличения вылова в заливах) 400 тонн в год», — комментировал в ноябре 2022 года глава региона.

РБК КАЛИНИНГРАД