Рыбопромышленники под угрозой огромных штрафов из-за инвестквот
| Компании, построившие заводы по переработке рыбы по программе инвестиционных квот, под угрозой огромных штрафов. Заплатить придется несколько миллиардов рублей. Многие малые предприятия могут обанкротиться, а цены на рыбу снова начнут расти. О последствиях реформ рассказали эксперты. Плавающие цены По добыче рыбы Россия на пятом месте в мире. А по потреблению — только на 24-м. Ключевые причины низкого спроса — цена и качество. Найти хороший товар по приемлемой стоимости можно разве что в приморских городах. И даже там местные жители нередко предпочитают покупать рыбу не в магазинах, а с рук — например, на "Авито". "Если видите на прилавке рыбу за 400 рублей — с уверенностью могу сказать, что рыбак продал ее за 200. После него товар побывал у одного-десяти посредников и оброс наценкой", — говорит гендиректор Союза рыбопромышленников Севера Константин Древетняк. Регулировать путь к прилавку и длину цепочки — проблематично. Нужно совершенствовать логистику, стимулировать рыбодобывающие компании, чтобы они напрямую сотрудничали с ретейлом. А большинству это невыгодно — сети платят только после реализации. Соответственно, рыбаки не смогут готовиться к следующему сезону, пока товар не будет распродан. Другие насущные проблемы — старение флота и необходимость модернизации заводов. На решение всех задач требовались большие финансовые влияния. В 2016-м Минсельхоз России нашел выход: восстанавливать отрасль за счет самих рыбодобывающих компаний. Им предложили вложиться в строительство собственных береговых перерабатывающих комплексов или современных судов на российских верфях. В обмен государство выделило инвесторам квоту на добычу белой рыбы на Дальнем Востоке и Севере России. Всего из общего допустимого улова на инвестиционные цели забрали 20 процентов. Пять — на заводы, остальное — на флот. Кроме того, через аукционы с обязательством построить судно распределили 50 процентов квот на вылов краба. Планировали, что это обеспечит дополнительные рабочие места, увеличит объем вылова и переработки, повысит налоговые отчисления. На практике все оказалось сложнее. "Придется обанкротиться" По словам президента Всероссийской ассоциации рыбопромышленников (ВАРПЭ) Германа Зверева, из 27 перерабатывающих заводов уже сейчас построили 25. Согласно договору, ежегодно в течение 15 лет инвесторы обязуются производить на новом предприятии продукцию объемом не менее 70 процентов от предоставленной инвестиционной квоты. Правда, механизм подсчета у рыбаков и Росрыболовства — разный. В частности, регулятор отталкивается лишь от веса готовой продукции по отношению к размеру квоты. В итоге для компаний, производящих продукцию глубокой переработки, например филе, требование оказалось просто невыполнимым. "Предприятие получило инвестиционную квоту в 14 тысяч тонн, — приводит пример Зверев. — Произвело 1787 тонн филе минтая (на это ушло 7150 тонн рыбы-сырца) и 1755 тонн минтая обезглавленного мороженого (2500 тонн рыбы-сырца). Завод использовал 9650 тонн рыбы, то есть 78 процентов квоты. Но Росрыболовство не учитывает вес сырца, а просто суммирует объем произведенной продукции". За нарушение договора компании грозит штраф — больше миллиарда рублей. Как уточнили в пресс-службе Росрыболовства, пока речь идет лишь о досудебной претензии. Однако в отрасли опасаются, что взыскание такой суммы станет прецедентом. Формально под угрозой — практически все построенные в рамках программы береговые заводы. До Северного бассейна контролеры еще не добрались, однако и там рыбаки готовятся к худшему. "Я уже поговорил с нашими хозяевами фабрик, они объяснили: если начнут взыскивать миллиардные штрафы, им придется просто обанкротить и бросить заводы. Оплатить такие суммы никто не сможет", — рассказывает Константин Древетняк. Специалисты отрасли уверены: при подсчете необходимо учитывать вес сырца. Кроме того, в счет нормы должна идти не только рыба, выловленная по инвестквоте, но и другой улов, который предприятие также обрабатывает. Судно есть, а рыбы нет В еще более сложной ситуации — те, кто решил строить суда на российских верфях. Из-за санкций большинство проектов заморозили. К лету 2022-го отставание от графиков составило от полугода до двух лет. Из 105 судов (64 рыбопромысловых и 41 краболов) заказчикам передали всего десять рыбопромысловых и четыре краболова. "В России никогда не строили крупнотоннажные суда, у нас нет ни опыта, ни комплектующих, — подчеркивает президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгий Мартынов. — Все контракты по договорам инвестквот предусматривали строительство флота в соответствии с лучшими мировыми образцами. Но в условиях санкций нам отказывают в поставке главных двигателей, навигационных систем, рефрижераторных установок. Сами же мы, к сожалению, можем только корпус из стали сварить". Вместо того чтобы в ближайшие годы ввести суда в эксплуатацию и выйти на окупаемость, компании все больше вязнут в долгах, так как вынуждены платить по кредитам. Отдельный вопрос, который особенно остро стоит в Северном море: найдется ли работа для всех судов. "Для нас даже десять краболовов — избыточные мощности. Такие высокопроизводительные суда могут в сутки по 200 тонн ловить. У нас в Баренцевом море просто нет такого количества ресурсов", — отмечает Древетняк. К таким же выводам пришла и Счетная палата. В отчете аудитора Сергея Мамедова (есть в распоряжении РИА Новости) указано, что планирование и распределение объектов в рамках инвестиционной программы проходило неэффективно. В результате создаются избыточные мощности, которые в дальнейшем будут простаивать из-за банальной нехватки сырья. "Краб по 40 долларов" Расплачиваться за просчеты, полагают специалисты, придется и потребителям. Издержки компаний неизбежно скажутся на стоимости рыбы. Если изначально улов планировали отправлять на экспорт, то теперь товарооборот с иностранцами ограничен. Часть продукции постараются реализовать внутри страны. "В программу включили самые прибыльные куски отрасли: краба, минтая, треску — они востребованы на мировом рынке, — поясняет Георгий Мартынов. — Но сейчас Европа не аккредитует наши суда. И куда пойдет филе, краб по 40 долларов? Внутренний рынок и раньше их не брал из-за высокой стоимости, что уж говорить теперь". Помимо роста цен участники рынка предрекают проблемы с рабочими местами. Первый этап инвестквот, начавшийся в 2019-м, негативно сказался на малом бизнесе. В частности, от введения крабовых аукционов пострадали малые предприятия. Перераспределив половину общего допустимого улова через аукционы, законодатели обещали, что подвинут "крабовых гигантов" и помогут выйти на рынок новым игрокам. На деле все вышло наоборот. "Для участия в торгах нужно пять-шесть миллиардов рублей на покупку лота в тысячу тонн и еще от двух до двух с половиной миллиардов на строительство судна, — уточняет Мартынов. — Конечно, на аукционы вышли только очень крупные компании. Под каждый лот они создавали новые организации — так на рынке де-юре появились новые игроки, а де-факто ушли и старые". Под угрозой исчезновения колхоз "Приморец" — основной работодатель для жителей сразу двух рыбацких поселков Шкотовского района. "До 2019-го у него было порядка 600 тонн крабовых "исторических" квот. После введения аукциона он потерял половину доли. Участвовать в торгах колхоз не мог — лот был на 1000 тонн, а у него нет ни таких мощностей, ни денег на покупку квоты, — говорит Георгий Мартынов. — Банки кредит не дают, ведь малому бизнесу нечего заложить". После старта второго этапа программы колхоз наверняка лишится и второй половины доли в крабовом деле, уступив место крупным фирмам. Помимо рисков монополизации отрасли, беспокойство экспертов вызывает и судьба городов и поселков, живущих рыбным промыслом. Неясно, будут ли крупные компании заинтересованы в их развитии и удержании местных жителей. "Судно работает по два-три месяца в море. Зарплаты высокие даже по меркам Мурманска. После пары рейсов специалист, скорее всего, прикупит домик где-то в Ярославле и вместе с семьей будет жить счастливо в благоприятном климате, а к морю возвращаться только на очередную смену", — полагает Константин Древетняк. "Европа нас вытесняет" По мнению работников отрасли, программа инвестиционных квот выглядит скорее как передел рыбного рынка и единоразовое пополнение бюджета. При этом в долгосрочной перспективе пострадает малый и средний бизнес, а затем и российский потребитель. Введение второго этапа инвестквот, за которое Госдума проголосовала в декабре 2022-го, может усугубить ситуацию. Гендиректор Союза рыбопромышленников Севера уверен: куда больше внимания Росрыболовству сейчас стоит обратить на риски страны потерять свою долю на мировой арене. В частности, в Организации по рыболовству в северо-западной части Атлантического океана (НАФО). "В рамках НАФО за Евросоюзом, Россией и другими странами закреплена своя доля рыбы, — объясняет эксперт. — Мы заметили, что члены ЕС активно вытесняют нас — стараются выловить как можно больше рыбы в части, где работают наши моряки. Вскоре это позволит им пересмотреть квоты". В Мурманской области давно фиксируют низкие показатели работы России в Атлантике. Уже десять лет отечественные компании осваивают менее 50 процентов своей квоты. Это может стать основанием для сокращения доли в НАФО. "Треска, окунь — не высокодоходный ресурс. Раньше многие наши компании зарабатывали за счет обменных операций с Гренландией — отдавали треску в обмен на палтуса. Но потом Гренландия сослалась на плохое состояние своих запасов и приостановила обмен. Теперь таким компаниям просто не на что существовать", — продолжает Древетняк. При этом, по его словам, так легко упускать богатую белком территорию — крайне опрометчивое решение. Год от года наука открывает все больше способов применения биоресурсов, и то, что вчера считалось рыбным отходом, может в будущем стать ценным материалом. "Эти квоты добыты нашими рыбаками, их трудом. На бумаге они еще высокие, но их обязательно пересмотрят, и восстановить долю будет почти невозможно", — предупреждает специалист. Впрочем, пока этот вопрос в повестке дня стоит. По мнению экспертов, прежде чем вводить второй этап инвестиционной программы, стоит разобраться с теми сложностями, которые возникли на первом. Сейчас всем компаниям необходимо время на стабилизацию работы и решение локальных проблем. РИА Новости |
