45 лет «Богатству»
| 45 лет назад был впервые опубликован роман Валентина Пикуля «Богатство». Это одно из немногих известных произведений, посвященных истории Камчатки. Соломин – Сильницкий Валентин Пикуль входит в число популярнейших советских и российских писателей. При жизни Пикуля общий тираж его книг составил примерно 20 млн экземпляров. «Богатство» стало его четырнадцатым романом. Он был впервые опубликован в ленинградском издательстве «Советский писатель» в 1978 году. Основное действие романа разворачивается в 1903–1905 годах. Помимо прочего, он повествует о событиях Русско-японской войны. Главный герой – Андрей Петрович Соломин, редактор газеты «Приамурские ведомости», назначенный начальником Петропавловского округа (уезда) Камчатской области. Персонаж вымышленный, однако у него есть исторический прототип – Антон Петрович Сильницкий, государственный служащий, журналист, петропавловский уездный начальник в 1903–1904 годах. Именно его труды и воспоминания легли в основу романа. Нам, камчатцам, конечно, особенно интересны в книге описания Петропавловска тех далеких лет и царивших здесь порядков. «Одни уехали, другие повымерли» «В Петропавловске триста пятьдесят душ, включая грудных младенцев, зато пять кабаков торгуют с утра до ночи – живи и радуйся! Коррупция местных богачей. Грабеж камчадалов и охотников. Всюду круговая порука…» «Соломин впал в глухое оцепенение, никак не свойственное ему. Первые дни буквально тошнило от вида пустынных пристаней и серых пакгаузов, вызывали содрогание дома обывателей, давно бы упавшие набок, если бы их с гениальной сообразительностью не подперли бы бревнами. Будь Соломин алкоголиком или ханжой, его, наверное, умилил бы ухоженный вид кабаков и храмов божиих – эти строения резко выделялись на общем мерзостном фоне запустения». «Когда‑то здесь шумела полнокровная жизнь. Гавань оживляли корабли, в городе размещался большой гарнизон с артиллерией, население почти сплошь было грамотно, всю зиму Петропавловск играл пышные свадьбы. Камчатка считалась тогда наилучшим трамплином для связи России с ее владениями в Америке, и лишь когда Аляску продали ни за понюх табаку, камчатская жизнь заглохла сама по себе. Одни уехали, другие повымерли. Казалось, что сановный Петербург раз и навсегда поставил крест на Камчатке как на земле бесплодной и ненужной...» «Среди примечательных строений Петропавловска выделялся дом старого купца Плакучего – в два этажа, крытый железом. Внизу жил он сам с семейством, а наверху располагался трактир с четырьмя столиками для иностранцев и «чистой публики»; готовили не так уж чисто, но зато сытно. Здесь же обедал и Андрей Петрович, уставший потреблять на десерт невыразимое пойло, которое Плакучий именовал иногда чаем, а порою кофе». «Согласно законодательству Российской империи, завоз спирта на Камчатку, как страну «инородческую», был неукоснительно запрещен. Наяву же здесь протекали хмельные реки… На складах Петропавловска обнаружились колоссальные запасы алкоголя в самых различных вместимостях – от мизерных «сосок» (то есть соток) вплоть до необъятных бочек. А перед главным кабаком Петропавловска площадь была вымощена пустыми бутылками. Несколько поколений виноторговцев закапывали бутылки донышками кверху – образовалась уникальнейшая мостовая, какой не было нигде в мире...» «Медведи – громадные, но удивительно миролюбивые» Зимой жизнь замирала. «Обывательские трущобы заносило сугробами, общение становилось затруднительным не только между поселениями, но даже и соседями в городе». К лету город как будто выходил из летаргии. «По вечерам пригородная сопка Никольская, поросшая густым березняком, освещалась кострами. Так уж повелось, что эта сопка была любимым местом для свиданий и расставаний. Если девка нафрантилась и полезла на сопку, в Петропавловске говорили: «Готово! Закрутило бестию…» Сколько на этой горе разбилось сердец прекрасных камчадалок, сколько пылких матросских клятв слышали эти старые березы!» О «культурной программе» не было и речи. «Прапорщик признался, что помирает от зеленой тоски: – В школьной библиотеке перечитал все, даже детские учебники. У обывателей, что у кого есть, все брал читать по нескольку раз… Беда нашей Камчатки в том, что сюда везут муку, спирт, порох, но никогда я не видел, чтобы на пристань выгрузили печатное блаженство». Сообщение с материком было не регулярным. Суда приходили с большим опозданием. «С Камчатки еще не выехали некоторые приезжие, скопилась большая почта, немало казенной переписки. Отъезжающие заранее снесли чемоданы к пристани, сидели как на гвоздях, ожидая прибытия парохода». Но все-таки Соломин не только привык к Камчатке, но и полюбил этот край и его «дремучую» столицу. «По утрам его (ну совсем как в деревне) будил звон бубенчиков и пение рожка – это петропавловский пастух выгонял из города на выпас тучное коровье стадо. А почти все дома камчатской столицы были крыты ветхой соломкой – тоже как в деревне. Соломин полюбил гулять в окрестностях Петропавловска, где ему часто встречались медведи – громадные, но удивительно миролюбивые. Не раз он наблюдал такую картину: женщина гребет в кошевку смородину, а рядом с нею лакомится медведь. Потом спокойно разойдутся – и ни крику, ни испугов, ни страхов!» После событий романа Соломин покинул Камчатку после Русско-японской войны. А что здесь происходило потом? В 1909 году Камчатка получила права губернии. «Исполняющим должность камчатского губернатора» сюда был прислан Василий Перфильев, который схож с главным героем «Богатства». Приехав в Петропавловск, Перфильев, видимо, испытал то же уныние, что и персонаж Пикуля. Вот как описал город доктор Федоров, который прибыл сюда вместе с новым губернатором: «Кривые улицы, поросшие бурьяном, грязные постройки, масса винных лавок, полное отсутствие культурной жизни… Отсутствие интересов, кроме традиционных «вецерок» с танцами и пьянством, породило среди населения не только Петропавловска, но и окрестных деревень, как Сероглазка, Паратунка и т. д., ужасную лень и поклонение Бахусу. Такой богатый рыбою и зверьми район совершенно не используется местным населением, и везде ютится юркий японец, собирающий обильную дань от наших богатств…» Но, как отмечает Федоров, «назначение губернатора немного пробудило население от спячки, и предполагаемые постройки казенных зданий оживили город и порт». В Петропавловск стали прибывать рабочие, торговцы, промышленники, а также новые грузы, строительные материалы. В последующие годы были построены радиотелеграфная станция, типография, коммунальная электростанция, кинотеатр и т. д. Открылось много лавок (правда, большинство из них принадлежало японцам и китайцам). Начались регулярное дорожное строительство и сбор сведений о богатствах недр Камчатки. Это стало первым шагом к переменам. В последующие десятилетия на Камчатке произошло все то, о чем мечтали такие люди, как Антон Сильницкий, – бурное развитие рыбной промышленности, строительной отрасли, транспорта и многих других сфер нашей жизни. Рыбак Камчатки |
